Будущее экспертов или сон Веры Павловны на тему «Кому на Руси жить хорошо?»

Скоростной поезд уносил Веру Павловну из Москвы в город Н-ск, что на берегу теплого моря в недавно освобожденной в результате Второй Холодной Войны Европы.

Она первый год вступила в новую для себя реку, став экспертом-туристом Централиона, и теперь была обязана дважды в год покидать уютную квартирку с, в общем-то, приятным мужем, непоседливым младшим сыном и серьезной взрослой дочерью, и отправляться, куда пошлют дней на пять плюс дорога.

…И вот, когда Судия воссядет,
Все тайное станет явным,
Ничто не останется безнаказанным…
(«Реквием», перевод с лат.)

Купе было одноместное. В нем было на самом деле два места, нижнее, которое легко превращалось в полноценную двуспальную кровать (непонятно зачем, думала по этому поводу Вера Павловна), и верхнее, куда можно было забраться по приставной лесенке.

В купе был кондиционер, собственный туалет, умывальник и даже душ. Да, подумала Вера Павловна, не жалеют ничего для нашего брата (сестры, наверное, более правильно) в Централионе, отправляют, пусть далеко-далеко, но с достойным комфортом.

Ярошенко Всюду жизнь

Едем на проверку предприятия

Итак, разложив вещи, ведь ехать, как-никак, полтора суток, Вера Павловна приняла душ, в котором неудобным был только коврик, из-за своей излишней жесткости. И если бы не пляжные «лягушки», которые предусмотрительно захватила с собой Вера Павловна в надежде на возможность искупаться в теплом южном море, процедура принятия душа была бы похожа на стояние йога на гвоздях. Зато горячей воды, и вообще воды, было сколько угодно, что было довольно необычно для поезда.

После душа, конечно, захотелось «принять ванну, выпить чашечку кофе», и потому, неспешно собравшись, Вера Павловна, эксперт-турист, вышла из купе. В вагоне было только четыре купе, а все остальное место занимал собственный вагонный бар. В углу бара сидел, скучая бармен, он же, наверное, проводник. А за отдельным столиком расположился со столь же скучающим видом Никодим Андреевич, второй эксперт-турист, следовавший в том же самом направлении, что и Вера Павловна. В отличие от нее, Никодим Андреевич был экспертом опытным, и если для Веры Павловны это была первая поездка, то он уже даже не помнил сколько раз ездил и где удалось побывать, как до, так и после победы во Второй Холодной (кстати, совсем бескровной и безоружной) Войне, протекавшей исключительно на полях Интернета и масс-медиа: дурак, сам дурак, от дурака слышу и т.п.

– Присаживайтесь, уважаемая Вера Павловна, – предложил Никодим Андреевич. Вера Павловна присела.

– Вам чай, кофе, может, коньячку?  – начал потихоньку расходиться Никодим Андреевич. Надо сказать, что Вера Павловна была весьма недурна собой, и не было такого мужчины, который оказавшись рядом с ней, не хотел бы ей предложить свои услуги в качестве незаменимого помощника и сопровождающего…

На разговор подошел проводник, он же бармен, стал молча ждать ответ на вопрос, который по идее должен был бы задать он сам.

– Кофе, –лаконично ответила Вера Павловна, сделав над собой усилие, чтобы не слишком быстро ответить на вопрос.

– Мне тоже, коньячку, пожалуйста, – добавил Никодим Андреевич, и бармен также молча удалился к себе за стойку.

– Еще только день, даже не вечер, – заметила Вера Павловна, имея в виду ранний заказ спиртного.

– А, – махнул рукой Никодим Андреевич, – уже скоро стемнеет…

Помолчали. Вера Павловна отвернулась к окну. Поезд замедлял ход, видимо готовилась первая остановка. Мимо медленно проплывали вагоны соседнего стоящего возле перрона поезда.

Наконец, поезд остановился, и прямо напротив окна Веры Павловны как будто уже давно и безнадежно стоял один из вагонов соседнего, вероятно, медленного почтово-багажного поезда, который больше стоит, чем едет. В вагоне напротив было два небольших зарешеченных изнутри окна. Возле каждого окна сидели, насколько было видно вглубь, шесть полуобнаженных, вероятно от жары, мужчин, по трое напротив друг друга. Они сидели, дружно склонившись над какими-то записями за узким и неудобным вагонным столиком, которые были в старых плацкартных вагонах, и неотрывно что-то писали, писали, писали…

Стояли долго, видимо на этой станции скоростной поезд, на котором ехала Вера Павловна, менял локомотив, заправлялся водой, и вообще готовился к дальнейшему скоростному рывку на запад, затем на юг, к морю, к морю, к морю, уже без долгих и больших остановок.

– Почему мы с Вами едем в таком шикарном  поезде? – как бы про себя спросила Вера Павловна,  мелкими глотками дегустируя принесенный кофе.

– А как же, – ответил ей уже начинавший набирать обороты Никодим Андреевич, вероятно он уже заказал не первую рюмку коньяка, — мы же эксперты-туристы! А что гласит кодекс Централиона?! А?!

– Что, а?! – пытаясь снизить обороты, аккуратно переспросила Вера Павловна.

– А вот Вам и а! Кодекс Централиона гласит, «дадим каждому эксперту-туристу по мягкому месту!» Вот и едем мы с Вами в вагоне с буквой «М» на билете, что означает «мягкий».

– Не знаю, – возразила Вера Павловна, – на самолете было бы быстрее и удобнее.

– В самолетах нет мягких мест, – отрезал Никодим Андреевич, видимо уже за многие годы привыкший к постоянному комфорту, которому подвергали экспертов-туристов в Централионе.

«Зато у экспертов-туристов они есть», – чуть не сказала вслух Вера Павловна. А на самом деле ответила:

– Я слышала другой слоган: «Все для эксперта-туриста, все во имя эксперта-туриста, все самое лучшее экспертам-туристам!»

– В чем разница? – резонно заметил Никодим Андреевич…

Поезд тронулся, и стал медленно набирать скорость. Выпили еще по кофе и добавили в него коньяк. Затем и коньяк без кофе хорошо пошел, неплохо так все стало складываться. Было ощущение, что два из четырех оставшихся купе не были никем заняты, вагон вез только двух экспертов. Бармен уже был некстати, мог бы и делом заняться, но он оставался на своем посту, на железной дороге всегда и во всем чувствуется порядок и дисциплина!

– Что за мужчины были в окне напротив, когда мы стояли на станции? – с видом блондинки стала игриво интересоваться Вера Павловна. — Мне невдомек, что они там делали? Вы видели?

– А как же, – с видом знатока-эксперта ответил Никодим Андреевич, – это наши ведущие эксперты.

– Наши, ведущие?! – искренне удивилась Вера Павловна.

– Конечно они, а кто же еще?! – даже не отреагировав на тон, ответил Никодим Андреевич. – Они готовятся к проверкам вместе с нами, и пишут каждый свое экспертное заключение.

– Что это такое? – поинтересовалась ставшая вдруг любопытной Вера Павловна.

– Это то, чем занимаются только ведущие эксперты, и делают это заключение они только в заключении!

– Прям каламбурчик какой-то, «заключение в заключении» – немного развеселилась Вера Павловна. Обстановка мягкого вагона способствовала игривости и некоторой соблазнительности, скажем прямо. Да и собственно говоря, зачем Вера Павловна так долго и тщательно готовилась к выходу из купе? Для развития отношений, надо полагать, дорога ведь долгая…

– По-другому нельзя, – стал вдруг серьезным Никодим Андреевич. – Заключение никто не должен видеть, ни один эксперт-турист, ни проверяемое предприятие, только Централион. Экспертов освободили от необходимости читать отчеты предприятий-конкурсантов и писать экспертные заключения, освободили от этого еще до окончания Второй Холодной Войны. А так как ведущие эксперты должны за год проверить и написать не менее десяти заключений про десять предприятий, на каждое из которых Централион отводит месяц, им приходится по 10 месяцев в году сидеть в заключении. И можете мне поверить, это исключительно добровольное заключение!

Не зная почему, Вера Павловна не поверила, а отнесла данный рассказ к разряду неудачной шутки в форме анекдота про поручика Ржевского.

…Стало скучно. Заказали еду, бармен отказался идти в вагон ресторан, чем мог бы поспособствовать уединению парочки, вызвал оттуда официанта. Обслужили быстро. Бармен так и не уходил, откровенно мешал развиваться вечеру и отношениям дальше.

Тогда решили пойти сначала в купе Веры Павловны, но она вдруг отказалась настолько жестко, что Никодим Андреевич не посмел продолжать настаивать. Потом обсудили возможность пойти в купе Никодима Андреевича, но и тут возникла проблема с Верой Павловной.

Обоюдно решили, что подойдет нейтральное купе, одно из двух оставшихся свободными. Некстати, как ни странно, уперся бармен, он же проводник:

– Пассажиры должны занимать места согласно купленным билетам. Пересадка на другие места не разрешается правилами такими-то.

В итоге, пришлось разойтись, что называется, по домам.

И вот, уже в своем купе, лежа головой на рельсах, Вера Павловна все думала и думала про экспертные заключения, которые пишут в заключениях, да так ничего и не придумала.

…Перед сном она решила еще раз прочитать программу своей предстоящей работы. Первый день – отдых после долгой и трудной поездки, ну что же неплохо! Второй день – обследование предприятия и выставление оценок – вот она, настоящая работа, снова подумала Вера Павловна.

Третий день – музей вина. Становилось интереснее. Четвертый день – шопинг. Замечательно! Пятый день – отбытие на старинной галере в город М-ск, а оттуда скоростным поездом обратно в Москву. Очень интересно, успела подумать Вера Павловна, прежде чем сон окончательно сморил ее под равномерное покачивание вагона и под редкое постукивание колес прямо под подушкой на бархатном железнодорожном пути, проложенном от Москвы «до самых до окраин» Европы.

Дверь в купе она даже не заперла, но это не привело к каким-либо значимым для нашего повествования последствиям.

Ведущие эксперты

Разложив вещи в большом просторном уютном одноместном номере люксе с видом на море с одной стороны и на горы с другой стороны, Вера Павловна откликнулась на предложение Никодима Андреевича немного с утра посидеть в гостиничном лобби баре. Правда, в поезде ей пришлось самой платить за услуги бара, но тут-то Вера Павловна надеялась на галантность кавалера, давая, таким образом, ему повод уже в свою очередь надеяться на что-то лучше.

Холл гостиницы был поистине огромен, лобби бар был не очень даже заметен, хоть и занимал добрую четверть этого пространства. Увидев спину Никодима Андреевича – надо же, сел спиной, подумала Вера Павловна – она подошла к его столику и присела напротив. Ей теперь был виден не только Никодим Андреевич, но и весь холл гостиницы, и она, наконец, оценила выбор места, который предусмотрительно сделал для нее коллега.

Пили кофе, Никодим Андреевич пробовал подкатиться с более горячительными напитками, и уж было начал предлагать более серьезные отношения так, что Вере Павловне пришлось применить надежный и всегда срабатывающий прием, объяснив Никодиму Андреевичу, что кроме мужа у нее уже есть целых два любовника, и больше она в этом не нуждается!

В холле гостиницы практически ничего не происходило, становилось скучно. Вдруг в открывшуюся дверь гостиницы вошли трое как-то уж слишком одинаково одетых мужчин в сопровождении человека в красивой форме полиции Централиона. На поясе красавца помимо привычных дубинки и кобуры болтались почему-то сразу три наручника, а вошедшие одинаковые мужчины как-то одинаково потирали кисти рук. Тут Вера Павловна сообразила, что  наручники, болтающиеся на поясе централионовца, – это наручники, только что снятые с рук этих мужчин.

Мужчины опять же как-то одинаково не сели, а скорее плюхнулись прямо на пол возле шикарных черных диванов в отдельном дальнем углу холла гостиницы, но при этом они так и остались в зоне видимости Веры Павловны. Дружно достали из своих вещмешков, которые тоже делали этих мужчин слишком одинаковыми, характерные металлические кружки и миски, засыпали в миски сухари, которые достали из своих же вещмешков, затем по очереди с разрешения ценралионовца сходили и набрали воды в кулере, залили сухари водой, и стали таким образом завтракать.

Ничего подобного Вера Павловна никогда не видела, если только по телевизору, поэтому она продолжала смотреть, что происходит. Быстро позавтракав таким странным образом, мужчины достали из своих вещевых мешков какие-то записи и, оставаясь сидеть прямо на полу, положив записи перед собой на согнутых коленях, принялись писать. Вера Павловна вспомнила, что так же писали мужчины за окном рядом стоящего поезда на первой остановке.

Никодим Андреевич уже давно перехватил оцепеневший взгляд Веры Павловны, но все надеялся, что это будет мимолетное влечение. Ан, нет, пришлось обернуться, чтобы посмотреть на объект своей разгорающейся ревности. А, это были всего лишь три ведущих эксперта, Никодим Андреевич, понял это, едва повернув голову туда, куда не мигая обратила свой прекрасный взор Вера Павловна.

– Это ведущие эксперты, – небрежно сказал Никодим Андреевич, – один из них – это ведущий эксперт по нашему предприятию. Но работать он будет отдельно от нас по своему плану.

– …по своему плану, – как бы про себя, а на самом деле тихо, но вслух, повторила Вера Павловна. И ей вдруг не захотелось доедать вкусное и необычное пирожное, которое она не встречала ни в одном кафе в Москве, а на ум ей неожиданно пришла цитата Леонида Филатова:

Утром мажу бутерброд
Сразу мысль: а как народ?
И икра не лезет в горло,
И компот не льется в рот!

Быстро и неожиданно попрощавшись, Вера Павловна заспешила обратно в номер, думать мысль про ведущих экспертов, к вящему удивлению Никодима Андреевича, ко многому уже привыкшему за многие годы работы экспертом-туристом Централиона.

Выставляем оценки

На обеде эксперты-туристы познакомились друг с другом и с принимающей стороной. Договорились, что назавтра они поедут на лицензированном Централионом микро-автобусе отечественного производства (теперь вся Европа – это наше Отечество!) в сопровождении аккредитованного Централионом экскурсовода на сертифицированное Централионом предприятие в составе специально отобранной комиссии, утвержденной Централионом.

Экспертам заранее раздали программу посещения цехов и отделов производства, текст того, что будет говорить экскурсовод, а обладателям ПК установили презентации и видео. Так что заинтересованные эксперты-туристы могли поехать на завод полностью осведомленными о достижениях предприятия за последние 5 лет. Ведь, как говорится, главное, не война, а маневры, главное – хорошая подготовка визита, а не сам визит!

Вера Павловна была добросовестным экспертом-туристом, поэтому не отвлекалась на посторонние соблазны, которых было полным полно в приморском городе Н. Являясь обладателем отечественного ПК марки Apple, Вера Павловна внимательно просмотрела все презентации и видео, отметила для себя главные достоинства предприятия-конкурсанта, подготовилась к выставлению оценок.

Сама экскурсия по предприятию прошла штатно, без сбоев. На предприятии все работало, оборудование перед приездом комиссии покрасили, рабочих переодели, скорость конвейера установили минимальной, чтобы не было сбоев и ошибок, представителей потребителей и представителей персонала предприятия собрали в актовом зале, где они хором поблагодарили предприятие за качественную продукцию и за возможность плодотворно трудиться на благо и во благо….

В общем, все прошло без заминок, хотя для Веры Павловны все это было в первый раз, и даже немного интересно. Ну а, наш искуситель Никодим Андреевич, вел себя более вальяжно, задавал каверзные вопросы, типа, «Вы когда последний раз видели свою должностную инструкцию?» или «Покажите, когда поверялись эти огнетушители?», при этом сам указывал на странные красные аппараты, лишь отчасти похожие на огнетушители и, отнюдь, не предназначенные для тушения начинающегося, не дай бог, пожара.

Вечером эксперты собрались на «тайную вечерю», без представителей предприятия-конкурсанта, и начали выставлять оценки. Оценок было ни много ни мало, тридцать две. Каждая в пределах от нуля до ста баллов исключительно на основе экспертной оценки.

Вера Павловна старалась, как могла. И когда она уже «сидела» на седьмой оценке, оказалось, что ее более опытные коллеги, добрались кто до двадцатой оценки, а кто уже к тридцатой подходил, и готовился перейти к самой интересной части сегодняшней программы – дружеский ужин!

Пришлось обращаться за помощью:

– Как Вы думаете, коллеги, — вопрошала Вера Павловна, – тут в седьмой оценке, я думаю, должно быть где-то около тридцати баллов?!

– Да Вы что, коллега, — охотно отвечал Никодим Андреевич, – какие тут тридцать?! Такое есть на всех предприятиях страны!

– Как на всех? – переспрашивала Вера Павловна, – у нас, например, этого нет!

– Вы уверены? – не унимался Никодим Андреевич. – А если хорошенько вспомнить?!

Вера Павловна пыталась вспомнить, но вспоминался почему-то лишь кабинет, кофе-машина, компьютер, Интернет, и даже начальник. Больше ничего не вспоминалось…

– Ну, предположим, есть – наконец, решила согласиться Вера Павловна, – Есть на нашем предприятии, в чем я, честно говоря, до конца не уверена. Почему же тогда тридцать – это много?

– Потому что много! – поддержал своего коллегу Виктор Петрович, который был третьим из пяти экспертов-туристов, направленных Централионом на проверку предприятия.

– Железный аргумент, – согласилась Вера Павловна, и уже более уверенно добавила,– значит, поставим пятнадцать. Хорошо, а восьмая оценка?!

– Тут, надо отметить, предприятие просто замечательное, такого как у них, я не видел нигде, – сказал, как отрезал Никодим Андреевич.

– И я не видел, – незамедлительно добавил четвертый эксперт Сергей Тихонович.

– Вдруг, это есть, но только мы с Вами не видели подобное? – засомневалась Вера Павловна.

– Не имеет значения, коллега, – вступилась последний пятый эксперт-турист Инна Яковлевна, – главное, что мы не видели, а значит это заслуживает хорошей и достойной оценки.

Классно, подумала Вера Павловна и, ухватив нить, стала выставлять свои экспертные оценки намного быстрее. Это я видела, это нет, это вообще ноу-хау, в смысле «я не знаю как», это понятно, это не понятно, ну и что?!

Уф, эксперты устали заполнять свои оценочные листы. Затем размашистая подпись, и листы упаковываются в папки-файлы. Работа закончена, предприятие оценено. Можно приступать к наиболее приятной неформальной части обследования.

Проходя через холл гостиницы в ресторан, где собрались коллеги на дружеский ужин, Вера Павловна старалась не смотреть в тот угол, где продолжали сидеть на полу три ведущих эксперта под охраной централионовца. «Интересно, где они спят, неужели прямо здесь на полу? А может на диване?» – подумала Вера Павловна. Но тут ее мысль переключилась, едва она открыла дверь в ресторан, полный огней, музыки, радости и веселья.

Музей вина

Никодима Андреевича разбудил звонок по грамфону. Требовали срочно отправить оценочный лист в Централион. Найти факс или электронную почту, отправить немедленно, и чтобы через полчаса документ был! Иначе… дальше можно не продолжать.

Никодим Андреевич постарался припомнить, что было вчера. Вчера было посещение предприятия, выставление оценок, затем дружеский вечер, затем… Не припоминалось. А ведь действительно, оценки выставил, но не отправил – это плохо, ой, как плохо.

Значит, подъем, быстро собраться, найти бизнес-центр, благо он есть в любой гостинице, и срочно отправить одну страничку. Отправил, проверил, убедился, что дошло. Все хорошо, можно сказать, пронесло! Все-таки, безукоризненно поставлен контроль в Ценралионе!

Теперь, что у нас по плану? Завтрак, так, и затем, а… музей вина. Это здорово! Не забыть бы с собой коньячку прихватить, из вчерашних запасов, что не были выпиты, несмотря ни на что.

…Музей вина был великолепен. Сначала экспертов-туристов опустили в глубокий подвал, где стояли бочки, бочки, бутылки, бутылки. Про них рассказывали и рассказывали, казалось, бесконечно. Про каждую бочку и бутылку – отдельный рассказ.

Было прохладно. Красавица Вера Павловна замерзала в своем прекрасном вечернем платье, предназначенном для теплых помещений и летнего зноя. Никодим Андреевич пытался ее согреть, набрасывая пиджак на ее озябшие плечи. Но тяжесть фляг с коньяком, предусмотрительно размещенных во внутренних карманах пиджака, делала пиджак неподъемным для женского плеча, несмотря на уже частичное опустошение их содержимого.

Приходилось потреблять запасенный на целый день коньяк ускоренными темпами, и вскоре пиджак перекочевал на Веру Павловну, которая иногда благодарно посматривала в сторону Никодима Андреевича, по крайней мере, так ему казалось или хотелось казаться.

Наконец, затянувшаяся экскурсия по подвалам закончилась, открылась дверь, и комиссия вошла в зал, расположенный на минус третьем этаже здания. Начинался музей, и первый зал – это был зал культуры винопития Древней Греции, ни много ни мало.

В зал вошла весталка, нет, не весталка, те были, кажется в Древнем Риме. Вошла богиня, Афродита, в легкой полупрозрачной тунике, в сандалиях на босую ногу. Она несла кувшин, а в нем… Разлили по древним чашкам, пригубили. Понижение градуса с коньяка на вино сыграло злую шутку с Никодимом Андреевичем. Он влюбился в богиню!

Но тут в небольшой зал, можно сказать, втиснулись древние греки. Этакие бородатые мужчины, которые интересовались только собой и друг другом (мальчик с мальчиком!), но никак не богинями. Они шумно разговаривали на непонятном языке, пили вино в неумеренных количествах. Вели задушевные или, возможно, серьезные беседы, было непонятно. Никодим Андреевич европейскими языками, не говоря уж про древнегреческий, не владел.

А один из древних греков был настолько похож на, кажется, Андромеда, Никодим Андреевич не мог припомнить, где он его раньше видел, что ему на ум даже пришло стихотворение, которое этот грек цитировал во время своего знаменитого пробега по Марафону:

Всяко тело, вперто в воду
Не теряет веса сроду.
Оно прет из-под воды
Весом выпертой воды!

(на самом деле это было стихотворение из «Арифметики» Магницкого, Никодим Андреевич немного перепутал, а древний грек, он же Архимед, бежал не в Марафон за 42 км, а мчался  местному к царю и кричал «Эврика!»)

Греки отвлекли Никодима Андреевича от любви к весталкам. И тут сеанс в зале Древней Греции закончился, а тело Никодима Андреевича легко, словно пушинка, перенеслось на этаж выше, теперь уже к Древним Римлянам.

Тут весталками даже не пахло. Ввалился, именно ввалился, никак иначе, какой-то огромный древний римлянин, весь в металлических блестящих гремящих доспехах, с копьем, которое никак не хотело пролезать, упираясь в низкую притолку входной двери, и прямо в доспехах, правда, отложив копье в сторону от греха подальше, грохнулся, а не лег на пол. Оказывается, древние римляне пили вино, лежа, как впрочем, и ели! Но зачем же так громко падать?!

Пришлось лечь и экскурсантам на заранее подготовленные деревянные топчаны. Вера Павловна в своем необычном вечернем платье и накинутом поверх пиджаке для обогрева очень здорово смотрелась на топчане. Никодим Андреевич никак не мог отвести от нее глаз. И ему казалось, что Вера Павловна тоже не сводит с него глаз, не отдавая себе отчета в том, что он лежал, можно сказать на линии огня между Верой Павловной и тем самым огромным железным древним римлянином, напоминающим славного Дон Кихота, и показывающим своим примером, как надо пить вино, если ты настоящий римлянин, разбавляя его водой в пропорции один к одному!

При этом Никодим Андреевич отнюдь не забывал дегустировать подносимые напитки, один прекраснее другого. На его глаза надвинулась белая пелена…

Следующий зал на минус первом этаже был французский. Начали дегустацию с шампанских вин. Красивые изящные столики в стиле барокко или рококо, Никодим Андреевич, не расслышал экскурсовода. Прекрасные воздушные бокалы, в которые разливали пенящийся напиток. Шикарные глубокие тосты.

Никодим Андреевич мутнеющим взором смотрел на Веру Павловну, которая в дымке пелены, застилающей глаза, была еще красивее. Часто она куда-то исчезала, а перед взором появлялись какие-то детали интерьера французской гостиной – это голова Никодима Андреевича непроизвольно падала, иногда прямо в салаты, предусмотрительно кем-то поставленные перед ним, и приходилось делать над собой усилие, чтобы снова увидеть Веру Павловну и заметно с трудом ей улыбнуться, часто совершенно невпопад.

…Очнулся или проснулся Никодим Андреевич наутро в своем гостиничном номере. Рассола нигде не было, ни на расстоянии вытянутой руки, ни в холодильнике, вообще нигде. Нашлась только вода, и это несколько облегчило ситуацию.

На шопинг, четвертый день работы экспертов-туристов, Вера Павловна уехала без сопровождения Никодима Андреевича. Пиджак удалось ему вернуть только вечером. Кроме того, вечером четвертого дня Никодим Андреевич узнал, что кроме французского этажа в музее было еще 4 яруса, вплоть до нашего времени. Мда…

…Плюсом же состоявшегося шопинга было то, что экспертам-туристам полагалось от принимающей стороны аж целых двести рубликов на каждого, которые в день шопинга равнялись по стоимости английским фунтам стерлингов, совсем недавно закончившим свое славное хождение по Европе…

На галере

Море было спокойное. Галера – старинная, с загнутыми носами впереди и сзади. На галере сидели настоящие полуголые гребцы, по три человека с каждой стороны, прикованные к веслам цепями. За ними следил настоящий надсмотрщик.

На корме возле руля стоял барабанщик, который должен был отбивать ритм для слаженной работы гребцов. Предполагался также парус, но он был опущен. В общем, все было, что называется, натуральнее не бывает.

Галера принадлежала, по слухам, Централиону, поэтому ее не нужно фрахтовать, таким образом можно было немного сэкономить на издержках.

Для экспертов-туристов отвели несколько неплохих кают на корме внутри возвышения, напоминающего корабельную рубку. В каждой каюте разместили по одному эксперту-туристу, им предстоял долгий десятичасовой путь по морю из Н-ска в М-ск, поскольку на сегодня поездов из Н-ска в Москву не было.

Вера Павловна уже привычными движениями разложила свои вещи, ведь целых десять часов придется жить, пусть в тесноте, но не в обиде. Каютка была неплохая, даже по-своему приятная. Был, правда, щекотливый момент, когда Никодим Андреевич пытался помогать заносить вещи, а затем хотел остаться, но его удалось вытолкать под благовидным предлогом.

Просто сидеть в каютах было скучно, поэтому эксперты-туристы периодически выходили на палубу полюбоваться слаженной работой гребцов, щелканием бича надсмотрщика, послушать равномерный завораживающий стук барабана, оценить погоду и виды на урожай.

Когда до порта назначения оставалось плыть около часа, выглянуло яркое солнце, оно осветило всю галеру, сделав ее еще более привлекательной и таинственной. Стали хорошо видны лица усталых потных гребцов.

И вдруг Вера Павловна узнала трех из них. Это были те самые ведущие эксперты, которых она постоянно видела, проходя через холл гостиницы, где они жили прямо на полу под охраной! Вера Павловна от неожиданности покачнулась, как-то сам собою всплыл в памяти каламбурчик «Пишем заключение в заключении!», голова закружилась, картинка поплыла и… она проснулась у себя дома.

На дворе была весна. Вторая Холодная Война еще только набирала обороты.

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Об управлении офлайн бизнесом
Добавить комментарий

:) :D :( :o 8O :? 8) :lol: :x :P :oops: :cry: :evil: :twisted: :roll: :wink: :!: :?: :idea: :arrow: :| :mrgreen: