Директор проверяемого предприятия встретил нас двоих, прилетевших из Москвы во Владивосток в начале нулевых годов нашего века, прямо у трапа самолета в нарушение всех писаных и неписаных правил безопасности полетов.
Как вычислить экспертов в толпе пассажиров
Было видно, что ему было непросто оказаться на летном поле, но он там уже был и каким-то чудом вычленил нашу «сладкую парочку» из огромного числа пассажиров.
Это как когда-то, во времена СССР в Ницце, мы стояли возле вокзала, и к нам подошла женщина, мечтавшая всю свою жизнь встретиться с русскими, а тут мы. Она нас вычислила на привокзальной площади сразу и точно.
Наш ведущий тогда спросил нас, как это мы оказались обнаруженными среди тысяч и тысяч туристов в бархатный сезон. Мы пошутили, что нас выдали характерные идиоматические выражения, которые могут произносить только русские люди. Так и тут, не понятно, как директор предприятия сразу понял, кто в этом самолете есть кто.
Поздоровавшись, он представился и сообщил мне, как ведущему эксперту комиссии, вычленив меня из нас двоих по принадлежности к мужскому полу, что третий член нашей комиссии, прилетевший чуть ранее из Петербурга, уже встречен и ожидает нас двоих в микроавтобусе возле аэропорта.
Затем директор молча проследовал с нами в зал прибытия, терпеливо дождался, пока мы вдвоем разыскивали свои чемоданы — как-никак на неделю прилетели во Владивосток, да еще и в бархатный сезон середины сентября, а значит есть возможность «выгуливать» платья, шорты, купальники и прочее, и прочее, и прочее.
Проводив нас до микроавтобуса, и убедившись, что мы — это мы, когда мы дружно стали друг с другом здороваться, как давно хорошие знакомые, ежегодно встречающиеся в разных городах на необъятных просторах, директор пошел к своей машине, сел за руль и поехал.
Праворульные автомобили
Наш водитель тронулся строго за ним. И тут до нас дошло: директор сел за руль, а рядом с ним находился еще один человек, с которым мы даже не поздоровались.
— Кто это? — Мы переглянулись.
— Что за человек, если его за рулем везет сам генеральный директор предприятия?
Тупили мы недолго. Наш водитель невозмутимо продолжал ехать ровно за директорским автомобилем, когда мы сообразили, что он сидит с правой стороны микроавтобуса, тогда как пассажирская автоматическая дверь этого автобуса располагалась слева, а не справа. Праворульные автомобили! Как мы не догадались сразу?! Рядом с директором сидит за рулем его водитель, а не какая-то ВИП персона!
Недолгое путешествие завершилось, похоже, не заезжая во Владивосток. С дороги, петляющей между деревьями и небольшими домишками где-то недалеко от побережья, водитель повернул направо. Мы въехали на участок, огороженный зеленым забором, через предупредительно открывшийся шлагбаум мимо строгого и молчаливого охранника.
Вниманию нашей высокой комиссии директор представил гостиницу в VIP комплексе за зелеными заборами. Статус комиссии, конечно, был несколько переоценен, но директор в ответ на это замечание сказал, что наша безопасность превыше всего, и разместив нас тут, он будет чувствовать себя спокойно. Мы успокоились и разошлись по комнатам небольшого, поодаль от остальных стоящего одноэтажного здания, где нам предстояло провести неделю.
Номера экспертов оказались очень хорошими, большими, просторными. А ведущему эксперту достался… четырехкомнатный номер со спальней, гостиной, где можно долго вести светские беседы с большим количеством народа, столовой, как оказалось для всех членов комиссии одновременно, и с четвертой глухой комнатой без окон — это предполагалась комната секретных совещаний комиссии. Все было по-взрослому.
Я почему-то сразу понял, что теперь всё, сказанное нами здесь, включая «секретную комнату», станет немедленно известно директору предприятия, ведь не зря же он так старался. По правилам конкурса есть вещи, которые предприятие не может знать от экспертов, от слова «совсем».
Ведомственная гостиница
И я задумался… Жаль, что во время полета я не договорился с коллегой, сидящей рядом в соседнем кресле, тогда еще не под тотальным контролем со стороны, о разных условных жестах, сигналах и прочем. Придется как-то выкручиваться…
Мое предположение быстро подтвердилось.
Стоило нам втроем переговорить накоротке, что мы сейчас слегка выспимся и пойдем на море, благо пляж находится сразу за одним из заборов, огораживающих комплекс, как тут же директор, во время нашего разговора ничего не слышавший и находившийся в соседней комнате, строго нам сказал, что выходить за пределы забора нам нельзя — это небезопасно, включая нахождение на соседнем пляже. А искупаться мы еще сможем позже. Всё слышат!
Мы попросились отдохнуть, так как в наших городах был уже поздний вечер, перелет был долгий, а здесь утро только наступало. Был выходной день, воскресенье. Обследование начиналось завтра утром по местному времени.
Нас отпустили с миром. Но только мы заснули на часок, как дверь гостиницы открылась, и на пороге вновь появился генеральный директор.
Пришлось вставать, не будешь же спать среди бела дня (утра), когда сам генеральный в свой законный выходной день пришел к тебе. Генеральный попросился ко мне в столовую, куда я пригласил остальных членов нашей немногочисленной комиссии: я из двух городов одновременно, женщина из Москвы и мужчина из Петербурга.
Узнав, что мы еще не завтракали, хотя есть совершенно не хотелось, директор щелкнул пальцами и в столовую внесли «икру черную, икру красную, икру заморскую баклажанную…». Стол заломился от морепродуктов, которые, как нам объяснили, только что наловили специально для нас прямо с яхты владельца компании. Ничёсе!
Перед нами лежали неизвестные блюда. Нам с петербуржцем понравились всё. А наша единственная женщина заартачилась. Не понравились ей, как сейчас помнится, гребешки. На вид они действительно были неприятные даже в какой-то степени.
Генеральный директор полностью переключился на единственную женщину из комиссии. И правильно! За женщинами надо ухаживать! Он предложил ей попробовать все блюда по очереди с закрытыми глазами. Предложение помогло, и вскоре все члены комиссии уплетали яства, в душе расхваливая рыбаков, что их раздобыли.
Звонить бесполезно
Поев, захотелось спать. Но не тут-то было. «Владелец компании приглашает Вас к себе на дачу. Ведь сегодня выходной день!» Разве возможно отказаться?
И вот в микроавтобусе безуспешно пытаемся подремать, пока он вывез нас за зеленый забор, провез опять таки в сторону от города (когда же мы увидим Владивосток?!), свернул с дороги теперь уже в сторону от моря, вновь оказался едущим возле зеленых заборов.
И тут неожиданно, когда зеленый забор окружил нас с двух сторон, дорога сузилась настолько, что микроавтобус едва помещался по ширине. Автобус встал вслед за остановившейся машиной генерального директора. В голове пронеслось впечатление от последнего разговора в Москве со службой безопасности моего предприятия. Мне дали номер для оперативной связи в любой момент времени, пояснив, что еду я далеко, а там мало ли что.
Стиснутый между двумя зелеными заборами так, что даже не выйти — нет места для того, чтобы распахнуть дверь автобуса — я вспомнил это наставление и подумал, что пора позвонить. Однако, что я скажу? Нахожусь неизвестно где, забор, адреса никакого. Спасите! Хотя, вроде, пока ничего не происходит. Просто стоим, и всё.
Вдруг впереди легкового автомобиля гендиректора забор отодвинули углом так, что он уперся в соседний забор. Появилась узкая дорога наискосок вправо, где виднелось какое-то свободное пространство. Легковушка сразу занырнула вправо и исчезла за забором.
Наш автобус закатился следом, едва не задевая забор. И тут же остановился. Мотор выключится. Приехали. Забор сзади вернули на его прежнее место так, что следов прохода или проезда не стало видно.
Мы вышли на улицу через левую автоматическую дверь. Сзади нас стояли два автоматчика. Стояли и строго смотрели только на нашу троицу. Было очевидно, что остальных людей они знали, а вот нас видели явно впервые.
Я тут же подумал, что звонить теперь бесполезно. Но телефон достал, и покопался в нем для виду. Членам комиссии шепнул, что отправил СМС-ку «куда следует», видя, что они так же, как и я, чувствуют, что мы оказались в странном месте, куда попадать совершенно не следовало.
Сказав неправду, мне показалось, что я таким образом предупрежу непредвиденные действия своих людей, которые имеют чисто человеческое право, оказавшись в безвыходном положении, действовать немедленно и решительно. Вранью поверили, и мы стали ждать исхода нашей судьбы. Голова стала кружиться, и я понял, что наступает горячий полдень.
Эх, теперь уже не выгулять шорты и купальники, приехали. И где я оставил свою кепку от солнца и жары? В гостинице? В чемодане? А зачем кепка, если нет головы, куда ее надевают? Где была моя голова?! Гребешки, икра красная, икра черная, икра заморская баклажанная…
Встреча с владельцем компании
Наши сопровождающие выжидательно молчали. Автоматчики не спускали глаз с нашей комиссии, так и не начавшей свою работу в далеком Владивостоке, который мы, в общем-то, и не увидели. Зеленые заборы слишком высоки и глухи.
И тут вдалеке мы заметили мужчину средних лет, энергичного, невысокого роста, который спешно шел к нам, правда, несколько осторожно — быстро и осторожно, насколько одновременно можно это делать.
Следом двигался охранник, судя по оттопыренному месту, где у охранников того времени обычно находилось оружие. В руке он почему-то нес мобильный телефон, хотя он по нему не говорил — просто нес, как несут бумаги на подпись шефу. Охранник двигался странно, постоянно соблюдая дистанцию с охраняемым примерно метра три сзади, что придавало ему вид боязливого охранника, прячущегося за спиной шефа.
А совсем вдалеке и как бы внизу — луг, а перед нами был именно луг за зеленым забором, он спускался вниз, видимо к речке, — там внизу стояла женщина и взглядом провожала мужчину, спешащего с осторожностью к нам, и том взгляде была безмерная тревога и одновременно любовь.
Женщина поддерживала взглядом и одновременно как бы подталкивала взглядом вперед. Как это удалось увидеть вдалеке, сказать не могу. Вероятно автоматчики за спиной обострили все чувства сразу и одновременно.
Приближающийся мужчина с немного странным охранником и далеким охранительным взглядом женских глаз, когда между нами было каких-нибудь 30-40 метров, неожиданно… Автоматчики тут же потеряли к нам всякий интерес.
На яхте
…Когда мы втроем вышли из небольшого уютного белого двухэтажного здания, где располагался офис владельца компании, нам предстоял короткий путь к берегу моря.
Море мы уже видели чуть раньше, но то было на бегу, из окна микроавтобуса, который неизменно сопровождал нашу небольшую комиссию везде, где бы мы не находились. Но на этот раз микроавтобуса поблизости не было, и стало ясно, что мы пойдем пешком.
Так и случилось. Двигаясь между странными постройками, больше похожими на гаражи для автомобилей или катеров, порой по земле или дощатым настилам, не особо нужным в данный момент времени по причине хорошей солнечной сухой погоды, иногда упираясь в какие-то опять же небольшие строения так, что нужно было их вынужденно обходить, мы, наконец, увидели синь океана, залива или моря, что невозможно сказать на глаз, не зная географию данной местности.
Возле берега везде стояли катера, среди которых явно выделялась белая яхта, вероятно морская или даже океанская, настолько большой она казалась по сравнению со всеми окружающими плавсредствами. Как оказалось, именно туда шел наш путь, на борт белоснежной красавицы.
Как могла такая большая яхта оказаться в таком странном месте, непонятно. Мы, однако, справедливо решили, что это место ближе всего к офису владельца, поэтому ее и подогнали максимально близко, чтобы не тратить драгоценное время на перемещение по городу, изобиловавшему в то время пробками настолько большими, что стоять в них приходилось вдвое-втрое больше, чем ехать. Ну что ж, спасибо организаторам обследования за прекрасную логистику перемещения экспертной комиссии!
Уже на яхте мы немного подождали владельца компании — он подошел минут 15 спустя — и капитан начал маневры по выходу из небольшого залива в открытое море. Куда мы плыли, было неясно, нам обещали небольшую морскую прогулку по завершении программы очередного дня обследования предприятия конкурсанта.
То, что яхта вполне серьезная и способна преодолевать огромные расстояния по морю или океану, стало понятно, как только капитан вывел ее на простор. Со включенным на полную мощность мотором, яхта набрала высокую скорость, легко обгоняя другие суда, а сзади за ней образовалась полоса бурунов шириной с яхту и такой силы, что казалось тысячи и тысячи лошадиных сил, в коих принято измерять мощность двигателей, придают ей неведомую скорость и ускорение. Яхта уверенно шла в открытое море.
Купание
Мы ничего не делали, сидя за столом на корме яхты, где меньше всего дул встречный ветер, от которого нас немного загораживала ходовая рубка. Стол ломился от яств, разговоры велись по душам, на время были оставлены все рабочие темы, преследовавшие комиссию и сотрудников предприятия вот уже в течение последних 3-х дней. Впереди оставались каких-то полтора дня до завершения обследования конкурсанта.
Наше плавание под шум двигателя, плеск воды совершенно спокойного моря, под лучами сентябрьского солнца продолжалось недолго. Вот уже скрылся из вида берег и казалось, что впереди открытый океан, когда прямо по курсу стал приближаться таинственный остров, который нам показался далеким и необитаемым. Вероятнее всего, это впечатление было обманчивым, ведь издалека все острова кажутся одинокими, ничейными и приключенческими.
Вопреки ожиданиям, яхта застопорила свой ход вдалеке от острова, и мы теперь тихо покачивались на волнах. Море было совершенно спокойно, вскоре качка прекратилась вовсе. Теперь мы смогли в тиши, окруженные только океаном-морем, наслаждаться покоем и приятными беседами, рассматривая издалека остров.
Хочешь не хочешь, но после трех дней непрерывных вопросов и бесед по поводу бизнеса компании, разговор нет-нет, да и возвращался к различным темам обследования, будь то производство, продажи, управление персоналом или иное.
Владелец в какой-то момент оставил нас одних вести свои бесконечные опросы и выяснения тех или иных подходов к ведению бизнеса, и удалился к себе в каюту, предварительно дав распоряжение организовать для всех пассажиров купание.
Спустили деревянный настил тут же на корме, почти возле нашего места посиделок. Настил аккуратно плавал чуть погруженный в воду, но при этом не тонул. Спуститься на него ничего не стоило, поскольку палуба на корме аккурат спускалась почти к уровню моря. Окунуться с настила прямо в воду не представляло никакого труда.
Вода же оказалась в середине сентября на удивление очень теплой, и к тому же соленой настолько, что пловца буквально выталкивало из воды. Плаваешь, и не устаешь вовсе! И тут наша единственная женщина из комиссии удивила. Она поплыла… в сторону таинственного острова, видимо, надеясь доплыть туда самостоятельно вплавь, несмотря на то, что остров тот виднелся далеко, хоть и казался близким из-за своих больших размеров.
Я попросил подстраховать нашу незаменимую сотрудницу. С разрешения владельца яхты на воду спустили резиновую лодку с мотором, куда сели два матроса и поплыли поодаль от самостийной пловчихи. Наша компания за столом на корме распалась.
Кто-то поплыл вслед за смелой женщиной, кто-то разбился на маленькие группы по интересам, дегустируя еду и напитки. Второй член нашей комиссии явно устал за три дня активной работы, и попросту дремал возле опустевшего стола.
Попытка поговорить с владельцем компании
Я же решил воспользоваться моментом, и еще раз поговорить с владельцем компании, задать ему пару вопросов, которые меня волновали, но которые я не мог задать ему на официальных встречах в присутствии как членов комиссии, и особенно в присутствии его подчинённых, менеджеров обследуемой компании.
Я вошел общую в каюту, где по бокам стоят диваны для сидения, предварительно постучав. Владелец яхты сидел с ножом в руках возле таза, лежащего прямо на полу каюты. Из таза он доставал одного за другим странных морских существ — круглые острые, наподобие круглых ежей, шарики.
Затем каждый такой шарик он ловко разрезал ножом пополам, и содержимое шариков отправлял себе в рот. Делал он это быстро, даже казалось спешно. Заговорил он, не прекращая резать и поедать колючие шары, тоже довольно быстро, сразу поинтересовавшись, почему я отбился от группы. Что-то пошло не так? Или заскучал?
Я ответил, что есть два вопроса, которые меня взволновали в ходе обследования, и которые я хотел бы задать ему тет-а-тет, не в присутствии комиссии и сотрудников предприятия. Немного напрягшись, ведь наедине могут возникать бог весть какие вопросы, владелец извинился, что должен окончить свою трапезу, поскольку данных ежей ему только что наловили на дне два его пловца, сопровождавшие нас на яхте. Есть этих «зверей» ему надо совсем свежих.
Мы договорились, что минут через двадцать встретимся в ним в более подходящем месте, наверху в рулевой рубке, откуда он попросит удалиться всех, кто может нам помешать поговорить наедине. Когда мы остались одни в рубке, я спросил…
Прошло несколько лет
Несколько лет спустя я вновь оказался в этом же городе совсем по другим делам. Владелец того предприятия узнал о моем визите — кто знает, как и от кого сильные люди нашего мира получают информацию. В день моего прибытия мне позвонил генеральный директор того проверяемого предприятия и предложил встретиться с владельцем в офисе предприятия в такое-то время. Разумеется, я сразу согласился.
Сразу, как только началась наша встреча на троих с участием генерального директора, владелец мне напомнил наш разговор тет-а-тет на яхте, добавив, что мы можем этот разговор продолжить здесь и сейчас уже в присутствии гендиректора, поскольку он уже не гендиректор того проверяемого предприятия, а руководитель очень солидного банка. «Вот так растут наши люди», — добавил владелец, всем сразу стало приятно, и ему, и гендиректору, и мне.
Перейдя к сути, владелец сказал:
⁃ Из всего, что я Вам рассказал на яхте, я сохранил абсолютно все привилегии и возможности для моих сотрудников. Абсолютно все и в том же объеме, что и раньше. Хотя я опасался, что излишняя щедрость приведет к отрицательной мотивации, и люди перестанут работать с полной отдачей…
Неоценимый вклад в развитие города и региона
…Представитель администрации города в ходе того обследования, проходившего в начале нулевых годов, говорил долго, выйдя далеко за отведенный на нашу с ним встречу одночасовой регламент.
Говорил он не о проверяемом предприятии, а о его владельце, который по его мнению внес неоценимый вклад в развитие города и региона, не скупясь для этого ни в средствах, ни в личном участии, ни в участии подведомственных ему предприятий и организаций, коих у него несколько, а не только участвующее в нашем конкурсе предприятие.
Предприятие тоже упоминалось, но лишь в контексте его роли в программах социальной поддержки малообеспеченных слоев населения — немного режет, конечно, слегка бюрократический язык. Но когда имеешь дело со всевозможными администрациями, нужно привыкать к формальным сухим терминам, за которыми могут стоять судьбы немалого числа людей.
— Взгляните на памятные таблички в таких-то, таких-то и таких-то местах нашего города, — то и дело говорил он.
И тут же спрашивал представителей предприятия, сидящих рядом с нами: «Вы показывали таблички комиссии? Нет? Почему?!» Наши сопровождающие бледнели и краснели поочередно: «На всех этих памятных табличках написана фамилия Иванова».
Мы парировали, что владелец совсем не Иванов, на что следовал немедленный ответ: «Мы его едва уговорили на Иванова, потому что под своей фамилией он отказывался категорически!»…
Эпилог или Хеппи-Лог
— Бизнес Вашей компании явно не приносит Вам прибыль, даже скорее убытки, — начал я, когда мы остались в рубке яхты один на один с владельцем компании.
— Ну и что? — совершенно спокойно парировал владелец в ответ.
— Как что? — удивился я. — Вам приходится, наоборот, вкладывать свои деньги, чтобы поддерживать весь тот набор социальной помощи работникам, обществу, осуществлять другие инвестиции.
— Вот именно, Вы сами ответили на Ваш вопрос, — по-прежнему спокойно отвечал владелец. И пояснил, наконец: — У меня это предприятие далеко не единственное, и не главное с точки зрения зарабатывания денег. Есть и другие.
Он помолчал, затем продолжил:
— На тех предприятиях; как впрочем и на этом, что Вы обследуете, директора постоянно говорят мне о том, что в России невозможно качественное управление, социальная ориентация бизнеса и прочее. И вот я решил своими руками создать эту компанию, которая… Впрочем, Вы сами всё видите в ходе обследования.
— Видим, это верно, — ответил я. Мы еще некоторое небольшое время провели за разговором о том, какие меры социальной поддержки применяются в компании, особенно такие, которые сходу не видны, и могут оказаться незамеченными экспертами комиссии.
…Когда мы встретились спустя несколько лет, владелец компании посчитал нужным рассказать мне, что все меры для сотрудников и общества он сохранил до сих пор, чем сам очень гордится. За исключением одной единственной «опции»: оказание материальной помощи сотрудникам на основании ЛЮБОЙ их просьбы.
— Понимаете, — просто и коротко сказал владелец в нашей импровизированной беседе, — Люди перестали и разучились ПРОСИТЬ, они начали ТРЕБОВАТЬ. Словно я им обязан. Хотя, конечно, по праву более сильного, богатого и успешного я им должен, так как мое богатство складывается, в том числе, за счет их труда. Но все же существуют рамки приличия, определенные границы и некоторая дистанция, которые стали нарушаться. Нарушаться жестко, иногда переходя к прямым угрозам: дай или пожалеешь…
Я промолчал в ответ. Впрочем, владельцу мой ответ не был нужен. Он давно всё решил сам, и сам же осуществил свое решение.
— А помните, я Вам рассказывал, как отправлял на стажировку за границу директора по персоналу обследованной Вами компании? — спросил владелец после короткой паузы.
— Конечно помню. Такое нельзя забыть. Как он?
— Как и бывший директор той компании, что сидит сейчас рядом с нами, — директор, разыскавший меня во Владивостоке и пригласивший на встречу с владельцем, приятно улыбался. — Он теперь возглавляет еще один банк. Они, бывший директор компании и бывший директор по персоналу, в некотором роде конкурируют друг с другом…
— Совершенно верно, — добавил сидящий рядом с нами директор, — Конкурируем не только за клиентов, но и за персонал. Кто из нас более привлекателен для сотрудников? Соревнуемся за хороших специалистов, а также развиваем их, как это делали в той компании, что Вы видели несколько лет назад.
— Я им обоим помогаю, — добавил владелец.
— Не хотите поучаствовать в нашем Конкурсе уже в новом качестве? — Спросил я директора.
— Посмотрим, подумаем, вполне возможно, — За него ответил владелец компании…
Вскоре я покинул Владивосток, чтобы больше никогда не возвратиться в город на Дальнем Востоке, где восходит солнце и начинает свой каждодневный бег над нашей страной.
— …Постойте! — скажет пытливый читатель. — А как же автоматчики, охранник с характерно оттопыренным карманом и бессменным мобильным телефоном в руке? Это что за сцена была?
Ах, да, забыл. Автоматчики, как автоматчики. Они охраняли себе кого-то, кто не имел к нам и к владельцу компании никакого отношения. Просто, наш минибус подъехал не совсем вовремя. Охрана напряглась, но когда увидела, к кому мы приехали, то потеряли к нам всякий интерес.
Что касается охранника, то он был, скорее телохранитель. Но не громила, отстреливающийся от нападающих, как в фильмах, а постоянный сопровождающий владельца.
Дело в том, что встречавший нас человек носил в своей груди донорское сердце. Он проживал жизнь жизнь как за себя, так и за спасшего его человека. Жил и действовал так, чтобы своими делами и деньгами успеть принести как можно больше пользы обществу и людям.
Владелец знал цену жизни, не понаслышке. Любил жизнь и людей вместе со всеми их достоинствами и недостатками, верил в них, помогал им, чем мог. Хотя почему я об этом говорю в прошедшем времени…
