Как добрести до пенсии (маленькая трагедия)

…В Африке есть такая гора, Килиманджаро называется. Она высокая-высокая. Забраться на нее непросто, особенно если без подготовки. Вернешься назад на равнину, если конечно вернешься, гордым, но… бледным, кислорода там маловато, да и простые человеческие силы не бесконечны.

«Лучше гор могут быть только горы,
На которых еще не бывал!»
В.С.Высоцкий

…До пенсии оставалось совсем немного «доработать», а тут на тебе, пожалуйста, возраст выхода на пенсию продлевается. Так ненамного, хотя, при ближайшем рассмотрении, даже побольше, чем оставалось, если бы возраст не увеличили по решению «партии и правительства». А может, намного, ведь количество лет до пенсии теперь стало более чем в два раза, чем было? Вот такая у нас получается арифметика.

Дорабатывать до пенсии, скажу вам, дело не такое уж и простое. Казалось бы, чего там, работай себе и работай. Но «то понос, то золотуха». Вот и сейчас присматриваюсь, как бы залезть на ближайшую стенку. Стенку сюда скорее, дайте на нее залезть!

Зачем люди перед пенсией лезут на стенки?! Народная забава. Скажем, разбил радикулит, ну там от разных грехов молодости. Нам ведь кажется, что вечно будем молодыми, вот и таскаем шпалы. А потом: стенку мне скорее, жуть как болит! Ну и конечно, спозаранку, кто дотерпел до утра и не вызвал скорую – двигаемся в сторону поликлиники, идем так, как идут те, кто уже идти не может, но должен дойти «до победного конца»! Перемещаемся непонятным образом, ведь перемещаться уже невозможно, движемся строго туда, где можем надеяться на помощь. Это как в гору лезть без должной подготовки.

На стенку можно залезть и от других проблем, не только по причине пошатнувшегося здоровья,  но об этом не здесь и не сейчас. Пока же дорабатываем до пенсии, периодически подзапрыгивая на все, что позволяет дорабатывать более комфортно, чем стиснув зубы, продолжать «пахать» с утра до свистка об окончании рабочего дня наравне с молодыми.

…Молодой – это тот, у кого возраст в два раза меньше. Если в три раза меньше – пока еще зеленая молодежь. Если же только в полтора раза моложе – такое состояние можно назвать зрелым возрастом. Вот такая арифметика. Почти как была на военном флоте во времена дедовщины: самый молодой моряк «духом» назывался, потом, кажется, он вырастал до звания «нюха», следом шел «карась», потом «борзый карась» с ударением на «о» в первом слове. Потом не помню уже, но все заканчивалось гордым званием «дедушка», а все прочие звания шли как определенные целые части от этого «почтенного» возраста.

Кстати, древние люди, почти еще обезьяны, но уже ходячие, стали беречь пусть не всех, но отдельных «дедушек» и «бабушек», принялись кормить и защищать их, понимая, что от них еще может быть толк. Например, такой пожилой по меркам питекантропов или неандертальцев, как их там еще называли (?) обезьян мог помнить, как племя полуобезьянов поступало в тех или иных случаях, когда молодые могут растеряться и принять неверные решения. От этого зависело выживание всего немногочисленного по современным меркам получеловеческого  рода.

Наверное, потому еще работодатели нашей необъятной страны пока позволяют современным «дедушкам» и «бабушкам» «дорабатывать» до пенсии.

…Один работодатель, ну вот пошли воспоминания «дедушки» из разряда «помню бывалочи, сиживал, хаживал», так вот один работодатель был не только добрым и справедливым безо всяких приукрас человеком с большой буквы, но еще и слыл заядлым альпинистом. А потому, следуя одному и по сей день модному поверью о пользе командообразования (мода иноземная, у нее есть еще нерусское название «тим билдинг»), отправил однажды всю свою команду руководителей (по иностранному английскому «топ менеджеров» или на русский манер «топов») куда бы вы думали?  – да, вы правильно подумали, именно туда, на Килиманджаро. Без подготовки залезть на вершину не получится, но подняться достаточно высоко у команды получилось. Все вернулись, вернулись с видом победителей, с огоньком в глазах, с незатухшей еще идеей о принадлежности к единой команде, усталые, гордые, но… бледные. Недели две после этого даже подковерные офисные интриги приостановились, подзатихли.

…Поликлиника – это место, где есть очереди «за талончиками», к врачам, на процедуры. Всем плохо, многим больно. Стенки все заняты такими же бедалагами, залезть на них, спасаясь от боли, не получается, нет «местов». Прилечь бы возле очереди, прямо здесь, на полу. Опасаюсь, больные коллеги не поймут. Что же делать? Есть выход – слово, беседа, общение лечит:

— Здрасьте, я вот тут приболел… Давно стоите, очередь движется? – в ответ мрачное молчание. Мужчины гордо молчат, женщины, наверное, думают, что вот нашел место клеиться «старый козел»!

Хорошо, зайдем с другой стороны:
— Есть телефончик замечательного иммунолога, лечит даже при страшных диагнозах с приставкой «онко», — оживление в ответ, вот и заладился разговор. Мысли о стенке и о том, как на нее залезть начинают уходить. Все-таки человек – это существо коллективное, возможно благодаря нашим праотцам, что слезли с деревьев и поняли, что вместе легче превозмочь любую беду, любую боль.

А боли и бед в поликлинике предостаточно. Причем, как ни странно, в очередях и порой с невероятными диагнозами (мы в их годы про такое даже не слышали) стоят не только «дедушки» но и «духи», «нюхи», «караси», «борзые караси»; стоят «рука об руку спина к спине в затылок друг к другу» и зеленая молодежь более чем наполовину моложе, и просто молодежь вдвое младше, и зрелый возраст этак лет под 40-45. Если нам «дедушкам» до пенсии уже рукой подать, особенно если «рука» длиннее обычного (!), дойдем, доработаем, несмотря ни на что, и благодаря тому, что вопреки (!), добредем прихрамывая, дохиляем с божьей помощью, доканаем с палочкой, на карачках доковыляем, на брюхе приползем, а вот им-то, молодым, теперь сколь долго идти дотуда?

…На Килиманджаро, как впрочем, и во многих других местах в природе, было обнаружено так называемое кладбище животных. Место, где много костей павших зверей. Что их заставило подниматься к вершине, чтобы там умереть? Нельзя было как-то попроще? Ан, нет, лезут в гору.

Правда есть другая версия. Она мне более понятна. Говорят, что кладбища животных – это не места массовой смерти, а места массовой жизни. Туда идут, чтобы вылечиться от порой смертельных недугов, побывав в местах с лечебной травой, водой, воздухом, климатом. Большинство выздоравливают, но не всем суждено вернуться к нормальной жизни. Те, кому это удается, возвращаются с Килиманджаро гордые, но… бледные – болезни не украшают, по крайней мере, по-первости, сразу после выздоровления.

…Скептики и критики скажут, мол нашел «дед» где статистику болезней и возрастов собирать: в поликлинике, да к тому же на всю свою больную задн… ой, простите, оговорился, голову! Да и Килиманджаро тут причем? Заграничная гора, не более того. Пращуров зачем-то приплел.

Так-то оно так. Но факты – упрямая вещь. Дорабатываем до пенсии – это есть факт. Дорабатывать придется дольше, теперь почти непреложный факт. Молодежь, оказывается, далеко не вся идеально здоровая и сильная, ведь факт, не так ли? Время неумолимо, и им тоже придется когда-то начать не работать, а дорабатывать.

Впрочем, можем все остаться при своих мнениях, если думаем по-разному. И безо всяких там споров и разговоров двигаться дальше «в гору» на килиманджаро нашей будущей пенсии, несмотря ни на что, и благодаря тому, что вопреки. И кто дойдет, тот вернется «на равнину» спокойной и в определенном возрасте уже весьма желанной пенсионной жизни гордым, но… бледным. Потому что гора высокая, кислорода мало, человеческих сил недостаточно.

Как известно, если нет никаких шансов на успех, то ждать не имеет смысла и двигаться нужно только вперед:
— Кто тут последний в очереди за «талончиком» к врачу? Доктор, выручайте!

Да, и еще, конечно:
— Где тут свободная стенка? Скорее стенку сюда, залезть срочно надо!

…Дорабатываем потихоньку.